79 лет назад, 26 октября 1941 года, фашистами была устроена первая публичная казнь в Минске. В четырех местах города было повешено двенадцать человек.
Утром этого дня из здания городской тюрьмы на улице Володарского вывели 12 заключенных со связанными руками. У них на груди таблички: «Мы — партизаны, стрелявшие по германским войскам», и их ведут сначала до сквера возле драмтеатра. Привлеченные показательной акцией минчане не верят своим глазам: на месте заготовлены самодельные виселицы!
Немецкий офицер выступил с речью, которую переводили на русский язык. Он угрожает, что всех, кто будет сопротивляться новому немецкому порядку, ждет неминуемая смерть. Развеялись последние сомнения: фашисты приступили к жестокой расправе. У драмтеатра казнят троих человек, еще трое были убиты на улице Карла Маркса, третью группу пленных казнили на площади Свободы. Последние из приговоренных фашистами встретили смерть в петле на воротах дрожжевого завода. Показательная расправа во всех подробностях снималась на фотопленку.
Минск был занят немцами 28 июня 1941-го. Сразу же гитлеровцы начали проводить на оккупированных территориях политику запугивания, пытаясь сломить любое сопротивление. По городу были расклеены листовки, в которых говорилось, что за каждого убитого немецкого солдата будут расстреляны 10 мирных жителей, за каждого офицера — 100.
Однако бесчинства фашистов только еще больше разжигали стремление бороться с захватчиками. Подпольное антифашистское движение начало формироваться в Белоруссии практически с первых дней оккупации. Подпольщики устраивали диверсии на предприятиях, помогали партизанам, добывали разведданные.
Одна из первых групп по борьбе с оккупантами сформировалась для помощи раненым советским военнопленным, которых фашисты сразу после госпиталей отправляли в концлагеря. Чтобы спасти от этой участи, в первую очередь, командиров Красной армии, подпольщики обеспечивали их поддельными паспортами и гражданской одеждой. Многие из тех, кому удавалось сбежать, добирались до партизанских отрядов или возвращались к своим частям через линию фронта. Лидерами антифашисткой ячейки были рабочий вагоноремонтного завода Кирилл Трус (Трусов) и культработник третьей минской больницы Ольга Щербацевич. По некоторым данным, в июле-августе 1941-го группе Труса—Щербацевич удалось предотвратить отправку в лагеря более сорока человек.
По злой иронии судьбы, предал подпольщиков как раз один из спасенных ими военнопленных. В августе 1941 несколько сбежавших из лагеря-госпиталя офицеров и политработников решили прорваться за линию фронта и, разделившись на группы по три человека, выдвинулись из Минска. В первой тройке в качестве разведчика шла и Ольга Щербацевич. У деревни Драчково Смолевичского района ее группа попала в засаду. Вместе с Ольгой немцы взяли и ее 16‑летнего сына Владлена (Владимира).
— Какая она смелая женщина была – Ольга, — вспоминала спустя годы партизанка Стефанида Каминская, встретившая мать и сына Щербацевичей в фашисткой тюрьме (цитата из повести Льва Аркадьева и Ады Дихтярь «Неизвестная»). – Сколько раз ее вызывали на допрос, и всегда возвращалась она вся избитая... Сына, Володю на ее глазах били, а она сначала даже не признавалась, что это ее сын...
Однако не все, подобно Ольге, держались на фашистских допросах. Задержанный вместе с Щербацевичами офицер Борис Рудзянко согласился сотрудничать с немцами и выдал известных ему подпольщиков. Предателя потом схватят, в 1951 году его приговорят к расстрелу за измену Родине. Но 12 участников минского сопротивления об этом никогда не узнают. Все они были арестованы и приговорены к показательной казни в октябре 1941-го…
Особенно тщательно фашисты фиксировали на пленку казнь последних трех подпольщиков, в числе которых были Кирилл Трус и Володя Щербацевич. Через несколько лет эти страшные кадры облетели весь мир и стали одним из документальных свидетельств на Нюрнбергском процессе. В ноябре 41-го проявлять снимки немцы отдали в мастерскую этнического немца, в которой работал минчанин Алексей Козловский. Он не только сделал отпечатки гитлеровцам, но и оставил себе несколько копий. На протяжении всей оккупации он прятал страшные фотографии в подвале в жестяной банке из-под авиационной пленки, а после освобождения Минска передал их советским офицерам.
На фото запечатлен практически каждый шаг приговоренных к смерти – вот они в окружении немцев движутся по минским улицам, вот видят место своей предстоящей казни, вот каратели накидывают петлю на шею одного из арестованных… Именно по этим изображениям и удалось установить личности погибших 26 октября.
На фото – одна из групп подпольщиков перед казнью. В центре — 16-летняя Мария Брускина с фанерным щитом на груди и надписью на немецком и русском языках: «Мы партизаны, стрелявшие по германским войскам». Слева — Кирилл Иванович Трус, справа — 16-летний Володя Щербацевич.
Перед казнью Маше удалось передать записку маме. «Дорогая мамочка. Больше всего меня терзает мысль, что я тебе доставила огромное беспокойство… Если сможешь, передай мне, пожалуйста, мое платье, зеленую кофточку и белые носки. Хочу выйти в хорошем виде…»
Мать была счастлива. Значит, все хорошо, ее дочь будет освобождена.
На следующий день в полдень она действительно вышла из тюрьмы, в нарядном платье, зеленой кофточке и… с фанерным щитом на груди. Она шла не на встречу с матерью, а на эшафот…
