Барков Иван Григорьевич / / НАЙТИ СОЛДАТА

Получил воинское звание: гвардии сержант

Мой дедушка, Барков Иван Григорьевич, родился 12 января 1925 года в деревне Ягодное, Орловской области. Едва ему исполнилось 16 лет, как на порог нашей страны пришел злой враг, началась Великая Отечественная война. Конечно же, мой дедушка не остался в стороне и осенью 1942 года был призван в ряды Советской Армии. Сначала он был в учебке в г.Колпна, а потом — фронт. Воевал он на I Украинском фронте. Был дважды ранен. Имел боевые награды: медали, ордена. Так же он был награжден самой важной медалью для солдата — медалью «За отвагу».

Закончил войну дедушка в Харьковском госпитале, где находился на лечении после второго ранения. Здесь он познакомился с моей бабушкой Лидой. Из учебки его с другими ребятами отправили на фронт. Дело было зимой, на место назначения они прибыли ночью. Выгрузились, и командир приказал окапываться, так как предстоял бой. Все молодые, «пороха не нюхавшие». Кто выкопал окоп поглубже, кто небольшую ямку. Дедушка попал в учебку и прибыл на фронт с юношей из его деревни. Держались они друг друга все время, земляки значит. И вот рано утром, еще и рассвет не наступил, начался минометный обстрел наших позиций. Голову поднять было страшно. Страшно еще и потому, что все это происходило с ними впервые, а они, по сути, еще совсем дети. Бомбежка продолжалась недолго. Наступило затишье. И земляк дедушки из своего окопа крикнул: «Иван, дай закурить!». В этот момент раздался взрыв. Дедушку оглушило, присыпало землей. Когда он пришел в себя, то увидел страшную картину, из окопа его товарища получилась огромная воронка, а от земляка остались кусок шинели и нога в портянке. Все смешалось в голове дедушки, и страх перед близкой смертью, и злость на фашистов, и сожаление о друге, а самое главное и страшное — мучила мысль, как об этом сообщить его маме. Бой продолжался весь день. Затишье наступало только тогда, когда фрицы обедали или ужинали.

Другой случай. Было приказано идти в психическую атаку. Это когда солдаты во весь рост с винтовками со штыками идут на врага, не стреляя пока у одной из сторон не сдадут нервы. Дедушка говорил, что на него шел такой же молодой немец. Они шли, смотрели друг другу в глаза, в какой-то момент дедушка подумал: «Я не смогу его убить, но раздался призыв командира «Вперед, за Родину! Ура». И началось страшное, рукопашное побоище. Конечно же, дедушка убил этого немца, но глаза его запомнил на всю жизнь. И уже после войны, говорил, что виноват в гибели его друга и молодого немца Гитлер. Еще дедушка рассказывал, что была у них молоденькая, маленького роста, худенькая санитарка Маша. Все подшучивали над ней, что ее ветром может сдуть. Будучи сама ранена, она вынесла из боя шестнадцать раненых солдат и вскоре потеряла сознание под смертельно раненым бойцом. Увидев это, ребята на руках донесли ее к санитарам и, плача, просили спасти их Машеньку. Когда она вернулась в часть, то все пехотинцы, не сговариваясь, начали оберегать эту девушку, угощали чем-нибудь вкусненьким, дарили букетики. А погибла она при наступлении на Киев, на переправе через реку Днепр. Воины, кто знал Машу, плакали, не стыдясь своих слез.

Еще один эпизод. Был март месяц. Снег днем уже таял, а ночью стояли морозы. После боя отдали приказ отдыхать, а он продолжался четверо суток — некогда было спать. Поев полевой каши, горяченькой, солдаты попадали тут же на землю и уснули. Наутро прозвучала команда «подъем», а не тут-то было – примерзли наши солдатики. Кто смог оторваться начали помогать другим. И смеху было, когда на построении длина шинелей у всех была разная.