Прошедшие немецкий плен и каторжные работы в Германии, чудом спасшиеся от газовой камеры и адской печи гомельчане — узники этих самых концлагерей — спустя много лет вспоминали...
Нина Владимировна Гобрусенок, узница концлагеря «Саласпилс»: «...Немцы в лагере разделяли нас по шеренгам. Первая — кто мог работать, следующая была из тех, кто похож на еврея (волосы кудрявые или нос с горбинкой). Их расстреливали на наших глазах, извергам, наверное, было приятно, что дети видели это. Из всех малюсеньких состояла третья шеренга... Охраны было очень много. Если ребеночек провинился, спускали собак, те разрывали его на куски, а немцы просто смотрели на это. Чем занимались, не помню... мы дрожали, знали, если провинимся — будет смерть. Я настолько боялась немцев, что даже не могла посмотреть им в глаза — глаза вечно были опущены. Немцы иной раз шли и били рукой по подбородку, чтобы мы посмотрели на них... Когда много лет спустя приехала в Ригу, мы спросили у экскурсовода: „Каким чудом мы спаслись?“ Нам рассказали, что в лагере создали подпольную группу. У немцев была душегубка — машина, в которой узников травили газом. Так вот, благодаря подпольной группе нас посадили в эту машину и вместо того чтобы включить газ, отвезли в костел, откуда жители Риги разбирали детей по домам... Я до сих пор хочу есть, голод меня преследует всегда».
Наталья Филипповна Буйневич, чудом выжила в женском лагере смерти Равенсбрюк: «...Это был женский концлагерь с особо жестоким режимом... Мы вставали в 3.30, в 6.00 начинался непосильный труд, в обед — водянистый суп с добавлением брюквы и немного картошки. Возвращались в 19.00 с работы, в течение двух часов стояли на плацу на перекличке. Охраняли нас сугубо женщины. У них были оружие и собаки. Они избивали нас за малейшие нарушения. Однажды я вышла на апельплац в одном башмаке, другой, со сломанной подошвой, держала в руке. Наказание — 25 ударов резиновой дубинкой. Меня привели в камеру, положили на деревянный станок для телесных наказаний с четырьмя захватами для рук и ног. На 15-м ударе я потеряла сознание, меня окатили ледяной водой и продолжили. Как-то на моих глазах озверевшая конвоирша вырывала тело ребенка из рук матери, а та не отдавала, кричала, молила: они ее избили... Умирать буду, не забуду этого ужаса!»
Любовь Михайловна Алехина, узница концлагеря в Германии: «...С Прибора нас погнали, посадили в товарные поезда. Кто кричал, кто пищал... Страшно было. В лагере кормили брюквой, жабами кормили... Жабка ножками дрыгает, а ее заставляют есть под конвоем. Ой!.. Дети днем одни в лагере были. Однажды на меня залезла крыса, грызет меня, а я очнуться не могу... Получила ранение в концлагере. Когда мы бежали, немцы стреляли. Из-за этого в 1948 году у меня отняли ногу по колено. Нельзя было сохранить...»
Николай Антонович Гончар, попал в детский концентрационный лагерь в Магдебурге: «Нас, детей, заставляли в лагере работать по 10 — 15 часов в сутки на заводе и на уборке города после бомбежек. Травили собаками. Раздевали донага и поливали из брандспойта холодной водой. Разве я смогу когда-нибудь забыть, как малолетних узников, просящих добавку еды, в назидание остальным заставляли силой есть баланду до тех пор, пока они не начинали захлебываться? Из моей памяти никогда не изгладятся боль и страдания, которые принесла война. Мир и светлая материнская любовь — вот что нужно детям».
Владимир Иванович Климович, прошел через три концентрационных лагеря: «Энцесфельд, Соленау. Маутхаузен... Последний — настоящая фабрика смерти, в которой ожидали страшной участи десятки тысяч узников. Лагерь разделен на блоки для разных национальностей. С населением СССР нацисты обходились хуже всего... ...5 мая 1945 года узники были освобождены Красной армией. Сразу после этого мы с ребятами побежали смотреть печи, в которых сжигали людей. За крематорием тянулось поле, на котором виднелось много невысоких холмиков, на них с немецкой точностью обозначено число жертв этого лагеря. Если бы нас не освободили, всем нам суждено быть сожженными».
Лидия Ивановна Шевцова, чуть не погибла в концлагере Бранденбурга: «...Нам сказали, что мы должны пройти дез инфекцию. Приказали раздеться и повели в похожее на барак помещение. Мы почувствовали страшную жару. Я, мама, бабушка и тетя оказались в числе последних. Когда за нами закрылась дверь, пол начал опускаться и люди, как на санках, заскользили вниз, откуда полыхало жаром. Мама одной рукой ухватилась за ручку, другой держала меня. За нас ухватились несколько человек. Долго бы мы не продержались, но пол вдруг начал подниматься. Нас вытащили в коридор и бросили какую-то одежду. Переводчик с улыбкой сказал, что произошла ошибка и „баня“ предназначалась для другой группы. Когда началось наступление наших бойцов, часть узников, в том числе меня и моих родных, погнали в Берлин, а остальных затопили вместе с лагерем...»
Надежда Александровна Кобзарева, узница Озаричского лагеря смерти под открытым небом: «28 февраля 1944-го мы услышали крики на улице. Немцы в белых халатах окружили деревню. У бабушки был погреб из красного кирпича — здесь было укрытие. В это утро семья моего дяди Вани пряталась в погребе. Немец бросил туда гранату. Когда погреб взорвался, все красное поднялось вверх, снег в деревне был белым, а стал красным от кирпичной пыли и крови... ...Мама несла Женю, а мы с сестрой держались за нее. С правой стороны дороги сидели пятеро детей, видимо, из местных. Потом увидели мертвую женщину, на которой сидел ребенок. Немец подошел к ним и выстрелил в маленького. Увидев это, мы уже не сомневались, что нас ведут в плен. В Озаричском концлагере не было бараков, лишь редкий лес. Удивительно, но Женька не плакал, только просил „Ка!“, это значит молока. Вокруг холод, голод, болезни, смерть. Люди очень истощены. Однажды немцы привезли хлеб, который, наверное, был заражен тифом. Все жадно хватали этот хлеб. А нам еда уже не нужна была — сил не осталось. Утром 19 марта я услышала крики. Забор снят, узников освобождали. Из лагеря нас перевели в госпиталь, но люди все равно умирали. У нас были обморожены руки и ноги. Я видела, как молоденькие медсестры чуть ли не дрались, кто будет Женику смазывать ножки лекарством, так им хотелось помочь. А он все просил молока. В день рождения братика я открыла глаза и увидела, что мать держит Женю на руках и плачет. Он умирал... А потом и мама умерла».
Источник: http://gp.by
© Правда Гомель
Будь проклята война
Люди мира, на минуту встаньте..., «ястребы» готовят новое уничтожение человечества...
В Белоруссии погиб каждый четвертый...
Nacistické detské tábory smrti v Sovietskom zväze — Bielorusko.
V dedinke Krasnij bereg /Červený breh / Žlobinsky okres počas 2. setovej vojny fašisti vytvorili zberné miesto pre deti, ktoré násilne brali rodičom. Deťom odobrali krv pre ranených nemeckých dôstojníkov.
Presný dátum otvorenia koncentračného tábora nie je známy. V roku 1943 bol tento tábor oficiálne oznámený, ako darcovsky tábor.
V dedinke Krasnij bereg boli dva detské darcovské tábory, v prvom boli deti s krvou, ktorá mala RH faktor plus, v ktorom brali krv deťom do poslednej kvapky krvi. V druhom darcovskom tábore, ktorý sa nachádzal v priestoroch nemeckej posádky — útvaru, boli deti ktorým brali krv v priebehu siedmych týždňov 8 až19 krát. V tomto tábore boli deti vo veku 8-14 rokov iba Slovanskej národnosti nielen z Bieloruska, ale aj z Ukrajiny, Ruska.
Na základe zistení z archívov tohoto tábora je známa skutočnosť, že 1900 detí darcov presunli do Nemecka.
Na základe oficiálnych údajov v priebehu Veľkej vlasteneckej vojny bolo v týchto táboroch 35 000 detí z Bieloruska.
V týchto táboroch bol vyskúšaný nový vedecký spôsob, metóda odberu krvi. Deti zavesili pod
pažami, tak aby bola stláčaná hruď. Aby sa krv nezrážala deti dostávali špeciálne iniekcie. Na chodidlách deťom odrezali kožu, alebo im urobili hlboké rezné rany.
Všetká krv tiekla do hermetických baniek. Mŕtve telá deti dávali do čiernych vriec a potom ich spaľovali v kotolní na teritóriu nemocnice, alebo ich odviezli na likvidačné miesto, kde ich tak isto spaľovali. Z tohoto dôvodu neexistuje žiaden hrob týchto detí — darcov v Krásnom Beregu.
Na mieste týchto zverstiev bol vytvorený monument súsošie všetkým deťom, ktoré počas 2.setovej vojny zahynuli v koncentračných táboroch Bieloruska.
V starom jaboloňovom sade je z jednej strany prázdny klas vybieleny vetrami so stuhou, a na školskej tabuli je posledný list od jednej z detských obetí a detská kresba života, ktorý im tieto fašistické zveri zobrali.
Vo vitrínach sú kresby týchto detí, ktoré sa zachovali v posledných rokoch vojny.
O tomto je nutné hovoriť dnešným mladým ľuďom, čo bola 2.setová vojna, aké zverstvá boli páchané fašistami na ľudoch v koncentračných táboroch, aké pokusy v duchu lekárskej vedy, ktorých autorom, pôvodcom bol doktor Mengele
Ak vás zaujímajú ďalšie nacistické experimenty
v koncentračných táboroch, ktoré už , ale neboli vykonávane Mengelem, patrilo sem napríklad nasledovné experimenty. V koncentračnom tábore Ravensbruck sa doktori zameriavali na štúdium kostí, svalov, ich regeneráciu a kostnú transplantáciu z jednej osoby na druhú. Časti kostí, svalov či nervov však boli odstraňované bez použitia anestetík a obete týchto pokusov tak trpeli obrovskými bolesťami a zmrzačením. Testy sa týkalo aj podchladenia, keďže nemecké jednotky bojovali aj na chladnom východnom fronte a armáda nebola pripravená na tuhú zimu, tieto pokusy vykonávali hlavne na Ruských pilotoch a zajatcoch, aby sa zistilo, či ich genetika im umožňuje väčšiu odolnosť voči mrazu. Prebiehalo to tak, že niektorí zajatci boli umiestnení nahí vonku pri teplotách pod nulou a boli polievani studenou vodou, ďalší boli nútení zostať v nádrži s ľadovou vodou ponorení po ramena. Čakali pokiaľ dotyčný neskolaboval a okamžite boli operovaní aj v prípade, že boli ešte pri živote. V koncentračnom tábore Dachau sa napríklad snažili prísť na to, ako vyliečiť maláriu. Jednoducho väzňov nakazili touto chorobou a následne boli na nich testované všemožné lieky a skúmala sa tak ich účinnosť, väčšina z nich zomrela.
Mengele po pôsobení v Auschwitze krátko pôsobil v koncentračnom tábore Gross-Rosen, kde sa snažil vyvinúť vakcínu proti chorobám, ako napríklad škvrnitý týfus. Neskôr utiekol na západ, ako radový nemecký vojak, spojenci ho však zadržali, ako vojnového zajatca a väznili neďaleko Norimbergu. Jeho šťastím však bolo, že narozdiel od každého člena SS, nemal Mengele na tele vytetovanú svoju krvnú skupinu a jeho väznitelia tak nevedeli, že je v ich zajatí člen tejto organizácie a prepustili ho, takéto tetovanie bolo charakteristické pre členov SS. Podarilo sa mu získať novú indentitu pod menom Fritz Hollmann a začal sa skrývať. Jeho rodina bola presvedčená o Mangeleho nevine, často ho navštevovala a dokonca mu pomohla zohnať falošné doklady na meno Ludwig Gregow a lístok do Južnej Ameriky. Dostal sa tak do Argentíny, kam si to namierali aj ďalší nacistickí dôstojníci. V rámci Južnej Ameriky sa ešte niekoľkokrát presunul, keďže lovci nacistov mu boli na stope, až prišli aj jeho konečné chvíle na tomto svete. Zomrel v roku 1979, kedy sa povráva, že buď dostal infarkt, alebo pri plávaní dostal kŕč a on sa tak utopil. Stalo sa tak v brazílskom plážovom meste Bertioga. Jeho telo bolo objavené až 6. júna 1985 a vďaka DNA bol identifikovaný v roku 1992. Nestihol ho teda obviniť žiadny súd, keďže bol neustále na úteku. Žiaľ, aj tie najväčšie beštie majú niekedy viac šťastia, ako rozumu.
Za cito bednim detiam takie mucenia ! Budte prokliati izvergi i vse vase potomstvo !!!
Б У Д Ь П Р О К Л Я Т А В О Й Н А !
Разве можно забыть ,невозможно простить ,горе и смерть -это война . Светлая память жестоко замученным и погибшим во время войны .
Говорят,что надпись" Будь проклята война" в Англии на каждом солдатском обелиске.Не знаю,правда ли это.Возмущает другое- наши ветераны,дети войны доживают свой век в нищете,в то время,как немецкие,на старости лет путешествуют по « местам „ боевой“ славы»- где блядь справедливость???Должно бы наоборот...