Ответный удар по столице неприятеля был для советской авиации делом чести, ведь после ряда авианалётов на Москву в конце июля Германия начала распространять по Европе слухи о том, что Москва лежит в руинах, а исход войны уже практически предрешён.
Идея ответить самоуверенным немцам масштабной бомбардировкой Берлина принадлежала командующему авиацией Военно-морского флота Семёну Жаворонкову, который как раз в то время готовил план нанесения ударов по Пиллау, где базировались корабли немецкого флота.
После совещания со Сталиным, было решено перекинуть эти силы на новое задание — бомбардировку Берлина. Задача перед военными стояла очень сложная, ведь в те времена не существовало самолётов, способных пролететь с грузом бомб такое огромное расстояние.
Но Жаворонков вместе с рядом специалистов подсчитал, что если стартовать с острова Эзель, брать полный бак горючего и не более 500 кг бомб, то вполне возможно пройти 900 км пути до Берлина за 3 часа. Среди условий успешного выполнения задания был также полет на очень большой высоте, а после скидывания бомб нужно было немедленно возвращаться назад строго прямым курсом. Последнее было особенно важным, поскольку все территории вокруг Эзеля были уже заняты немцами, то есть лишние 20 минут лётчиков в пути могли привести к тому, что самолёт не дотянул бы до своего аэродрома и ему пришлось бы садиться на территории противника.
Именно поэтому выполнять рискованное задание доверили 15 опытным экипажам 1-го минно-торпедного полка 8-1 авиабригады ВВС Балтийского флота, которым командовал полковник Евгений Преображенский.
Подготовка к вылетам была очень сложной, ведь морякам пришлось перевезти на остров Эзель через заминированный Финский залив бензин и боеприпасы. Понимая всю ответственность за жизни людей, командованием было решено провести пробные разведывательные полёты.
После одного пробного и одного разведывательного полёта, в ночь на 8 августа 15 самолётов под командованием Евгения Преображенского взяли курс на Берлин.
Дерзость советских лётчиков оправдала себя: немцы, совершенно не подозревая о возможности авианалёта, приняли самолёты, летящие на высоте 7 тыс. метров, за свои заблудившиеся самолеты люфтваффе.
Световыми сигналами они показывали лётчикам, что готовы принять их на ближайшем аэродроме, но самолёты летели дальше, пока не достигли спокойного и ярко освещённого Берлина.
Первая бомба полетела на Берлин в 1.30 8 августа. 5 самолётов сумели скинуть бомбы непосредственно на город, остальные отбомбились по военным объектам пригорода. Немцы, ошарашенные действиями наших летчиков, какое-то время не могли прийти в себя, но позже нанесли удар по нашей авиации из зенитных орудий. Под шквальным огнём противника радист Василий Кротенко был вынужден выйти на связь и сообщить об успешном выполнение задания:
«Моё место – Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу!»
В 4 часа утра все экипажи вернулись на аэродром без потерь.
Несмотря на то, что советские самолёты не сумели нанести большой урон столице Германии, психологический эффект от налёта был огромным. С тех пор в городе уже не решались ночью зажигать свет. Так бомбы Преображенского на три с лишним года потушили ночные огни Берлина.