Осенью 1943 года 2-й Украинский фронт в ходе Битвы за Днепр расширил плацдарм, захваченный на правом берегу Днепра на участке от Кременчуга до Днепропетровска. Отбросив противника на 30-100 км от реки и освободив Черкассы, Знаменку и Александрию, войска под командованием И. С. Конева к 20 декабря вышли на подступы к Кировограду и Кривому Рогу. 29 декабря 1943 года Ставка поставила задачу продвигаться вглубь Украины с целью разгрома фашистов у Кировограда.
Соединения 5-й гвардейской танковой армии, которым с ходу удалось преодолеть второй оборонительный рубеж противника по реке Аджамка, вышли в район Кировограда. В ночь на 7 января 29-й танковый корпус под командованием генерал-майора И. Ф. Кириченко достиг юго-восточной части города, 18-й танковый корпус овладел Фёдоровкой и двинулся на Ново-Павловку. Вслед за танкистами к Кировограду вышли 50-я и 297-я стрелковые дивизии 7-й гвардейской армии, а также 9-я гвардейская воздушно-десантная дивизия 5-й гвардейской армии. Завязались бои за город.
К утру 7 января танковые и механизированные части фронта достигли разъезда Лелековка, перерезав тем самым шоссейную и железную дороги Кировоград — Ново-Украинка. Одновременно с этим части 18-го танкового корпуса перекрыли дорогу Кировоград — Ровное в районе Ново-Павловки. Таким образом, были закрыты все пути отхода гитлеровских войск, действовавших в районе Кировограда и восточнее него.
Весь день 7 января войска фронта отражали непрерывные контратаки пехоты и танков противника, который пытался остановить советское наступление.
К утру 8 января Кировоград был очищен от вражеских войск. В честь этого события в Москве был дан салют из 224 орудий.
Бои под Кировоградом немцы запомнили хорошо – каждый десятый из воевавших знает Кировоград. Это было одно из тех мест, где война шла особенно ожесточенно. Вот строки из публицистического очерка Василя Быкова «Под Кировоградом»: «В январских боях под Кировоградом остался почти весь наш батальон, а может, и весь полк даже. Хоронили погибших не скоро, когда фронт откатился к Бугу и степь освободилась от снега. Жители окрестных сел собрали там пролежавшие зиму тела наших бойцов и свезли в братскую могилу в Северинке. Наверное, там же подобрали и мою полевую сумку с некоторыми бумагами. Это дало основание предположить, что ее хозяин тоже остался поблизости. В той же братской могиле оказался и мой командир роты лейтенант Миргород. Недалеко от тех мест похоронен командир нашего батальона капитан Смирнов, ненамного переживший своего командира роты, по соседству с ними покоится прах командира полка майора Казаряна, скончавшегося от ран в медсанбате».