«Население пытается убежать. Тысячи и тысячи повозок движутся на запад», — описывал известный писатель Илья Эренбург то, что он увидел в занятой Красной Армией Германии.
«Если можно кого-нибудь пожалеть на немецких дорогах, — отмечал он, — то только крохотных, ничего не понимающих детей, обезумевших недоенных коров, да брошенных собак и кошек — только эти непричастны к злодеяниям. Честь и слава советскому человеку, который не верит в магию крови, для которого грудной младенец — это грудной младенец! Мы не воюем с детьми и старухами — мы не фашисты; и в Германию мы пришли не для того, чтобы отвести душу, а чтобы уничтожить даже память о государстве-упыре».
«Немцы не раз уверяли, что они пошли воевать от нужды, что им было тесно в Германии. Теперь наши люди видят, как лгали эти разбойники: не голод их выгнал из берлоги, а жадность. Война была для них не разорением, а наживой; и когда война бушевала на Сене или на Волге, она казалась им привлекательной. Достаточно было у них и жизненного пространства и добра, — писал Эренбург. — Вот дом прусского кулака. Просторные комнаты с кафельными печами. На стенах — часы, олеографии и непременно оленьи рога. Десяток племенных голландских коров, свиньи, гуси. Его хозяйство мало пострадало от войны: фрицы ели чужих коров и разоряли чужие хаты».