Маршал Конев. Гений внезапности

123 года назад в Вологодской губернии родился будущий маршал Советского Союза, прославленный полководец, командующий рядом фронтов в годы Великой Отечественной войны, дважды Герой Советского Союза Иван Степанович Конев.
Он блестяще организовал и провел ряд важнейших операций, участвовал в битве за Москву, в Курской битве, штурме Берлина, освобождал Прагу. Решительность в проведении операций принесла Коневу славу мастера окружений, близость к бойцам — звание солдатского маршала.

В 1912 году Иван окончил земское училище. В мае 1916 года он был досрочно призван в царскую армию. Поскольку парнем он был крепким и сильным — с 15 лет работал на сезонных работах на лесных биржах в Архангельском порту, — его отобрали во флот. Однако стать мореплавателем Коневу было не суждено: уже на вторые сутки его отправили в пехоту, в 212-й полк в город Моршанск. Там он, по его воспоминаниям, прошел свои армейские «университеты» — не только оружейные и строевые приемы, но и оплеухи и чистку сапог ефрейтора.
Конев окончил курсы усовершенствования высшего начальствующего состава. Командовал полком, затем — дивизией. Высшее военное образование получил в Академии им. М.В.Фрунзе. По ее окончании в 1934 г. командирован на Дальний Восток, где был командующим особой группой войск в Монголии, затем 2-й Отдельной Дальневосточной армией и войсками Забайкальского военного округа. В 1940 г. Коневу было присвоено звание генерал-лейтенанта, он назначен на должность командующего Северо-Кавказского военного округа.
Начало Великой Отечественной войны застало Ивана Степановича в Ростове. Он сразу вылетел в свою 19-ю армию в составе Северо-Кавказского военного округа, которая затем была брошена на Западный фронт. 12 июля 1941 года командующий армией Конев докладывал начальнику штаба фронта генерал-лейтенанту Г.К. Маландину: «В течение всего этого времени не имею ни одного полнокровного и боевого соединения. Фронт держу за счет отдельных организованных подразделений. В течение четырех дней не имею поддержки нашей авиации. Войска дерутся крепко против наземных войск».
11 сентября 1941 года командарм был назначен командующим войсками Западного фронта в звании генерал-полковника. Командовать этим фронтом Конев успел чуть более месяца, но в это время Западный фронт потерпел одно из тяжелейших поражений за всю войну: прорыв немецкой группой армий «Центр» обороны советских войск и окружение под Вязьмой четырех армий.
За это командующий был понижен до заместителя командующего фронтом. Дело шло к отдаче под трибунал. Но за Конева заступился Г. Жуков, который сумел отстоять его перед Сталиным. Жуков заявил: «Конев умный человек, и он еще пригодится».
Жуков не ошибся. Полководческий талант И.С. Конева ярко и убедительно проявился в последующих наступательных операциях.
По оценке А.М. Василевского: «И.С. Конев по настойчивости и силе воли был наиболее близок к Жукову. Конев обладал хорошей интуицией, умело сочетал мощь артиллерии и авиации с быстротой, натиском и внезапностью удара. Конев стремился увидеть поле боя собственными глазами, тщательно готовил каждую операцию».
Весной 1943 года Конев был назначен командующим войсками Степного фронта. Название это было, в общем, нехарактерным для Великой Отечественной — обычно фронты называли по территориальному признаку. Родным Конев рассказывал о том, как оно появилось: когда его вызвали в Cтавку, Сталин сообщил, что он назначается командующим Резервным фронтом. Характеризуя положение этого фронта и его значение, Верховный Главнокомандующий несколько раз упоминал о том, что войска разбросаны на больших степных просторах. В конце концов, несколько раз повторив слово «в степях», Сталин сказал: «Так и назовем его — Степной фронт».
Степной фронт внес большой вклад в разгром гитлеровских войск в ходе Курской битвы, его войска освободили Белгород, а 23 августа — Харьков.
С мая 1944-го года и до самого конца войны Конев командовал 1-м Украинским фронтом. 27 января 1945 года советские войска вошли в лагерь смерти Аушвиц-Биркенау. Но увидеть его своими глазами сам командующий фронтом не захотел. В своих воспоминаниях он объяснил, почему: «На второй день после освобождения этого страшного лагеря, ставшего теперь во всем мире символом фашистского варварства, я оказался сравнительно недалеко от него. Первые сведения о том, что представлял из себя этот лагерь, мне уже были доложены. Но увидеть лагерь смерти своими глазами я не то чтобы не захотел, а просто сознательно не разрешил себе. Боевые действия были в самом разгаре, и руководство ими требовало такого напряжения, что я считал не вправе отдавать собственным переживаниям душевные силы и время. Там, на войне, я не принадлежал себе».
Дочери Наталии он говорил так: «Я боялся, что это зрелище заставит меня быть жестоким, что я начну мстить. Я не хотел ожесточиться».
Во многих крупных городах Восточной Европы Иван Степанович оставил о себе добрую память — в частности, он заботился о том, чтобы сохранить культурные ценности польского Кракова, чешской Праги. «Для меня было очень важным добиться стремительности действий всех войск, участвовавших в наступлении на Краков. Только наша стремительность могла спасти Краков от разрушений. А мы хотели взять его неразрушенным», — вспоминал он. И еще: "Кстати сказать, мин в городе фашисты заложили более чем достаточно — под всеми основными сооружениями, под многими историческими зданиями. Но взорвать их уже не смогли. Не успели сработать и самовзрывающиеся мины замедленного действия. Первые сутки саперы — и армейские, и фронтовые — трудились буквально не покладая рук. В тот день, во время боя, я заехал только на северную окраину города, а на следующий день, ровно через сутки, я уже видел расчищенные маршруты с визитными карточками саперов: «Очищено от мин», «Мин нет», «Разминировано». «Говорят, будто солдатское сердце привыкает за долгую войну к виду разрушений. Но как бы оно ни привыкло, а смириться с руинами не может», — делился Конев.
Удалось нашим войскам сохранить и польский город Ченстохова, где в Ясногорском монастыре находится знаменитая святыня — Икона Божией Матери. «Мне рассказывали, что местные ксендзы потом творили молитву за здравие командующего фронтом, — вспоминала Наталия Ивановна, — Это, кстати, был почерк отца — не разрушать города, которые оказывались на острие удара. Только в Берлине этого сделать не удалось, потому что немцы превратили практически каждый дом в крепость».
Во время Берлинской операции именно войска 1-го Украинского фронта наступали и на дрезденском направлении. Как-то раз Коневу доложили, что в заминированных штольнях разведчики фронта обнаружили, по всей вероятности, сокровища Дрезденской галереи. Понятно, что полотна, в числе которых знаменитая «Сикстинская Мадонна» Рафаэля, хранились в не самых лучших условиях. Несмотря на разгар боевых действий, Конев отправился туда сам. Были вызваны специалисты, которые вывозили эти картины в летний дворец саксонских королей, из Москвы приехали реставраторы, которые должны были готовить шедевры к отправке в Советский Союз. "Отец предложил им перевезти некоторые полотна на его самолете. Искусствовед Наталья Соколова испугалась: «Да что вы, Иван Степанович, а вдруг с ним что-нибудь случится?» Отец возразил: «Да почему же? Я сам на нем летаю». «Ну, вы же маршал, а это Мадонна», — сказала Соколова. С тех пор, когда отцу предстояло сделать что-нибудь сложное, ему в шутку говорили: «Ну, вы же маршал, а не Мадонна», — рассказывала Наталия Ивановна.
Победа застала Конева в Праге. Родным он рассказывал, что тогда — впервые за годы войны — он услышал тишину и пение птиц. «Все цвело, вокруг была сирень, которую папа обожал. И к нему вернулась способность чувствовать природу, которой в дни войны для него не существовало. Конечно, они выпили за Победу, но для отца война еще не закончилась, потому что в Праге бои шли и после 9 Мая» — вспоминала Наталия Ивановна.
После Победы маршал Конев был назначен главнокомандующим Центральной группой войск на территории Австрии и Верховным комиссаром по Австрии.
С 1946 года Конев возглавляет сухопутные войска и становится заместителем военного министра СССР. В мае 1960 года он — во главе Объединённых вооружённых сил государств-участников Варшавского договора. Жизненный путь Ивана Степановича Конева закончился 21 мая 1973 года. Прах его покоится в Кремлёвской стене на Красной площади.

Оригинал