Материнское счастье. Десять сыновей Евдокии Люсенко ушли на войну — и все вернулись!
В центре села Бровахи Корсунь-Шевченковского района — величественный памятник Матери. В 1941 году она отправила на фронт десятерых сыновей. И всех дождалась с войны.
Население Бровахи — чуть больше 300 человек. И сельсовет крохотный — на две комнаты. Отопления нет, когда холодает — затапливают печку. Рядом с сельсоветом — школа. Правда, уже два года она на замке. Местную детвору, 28 учеников, школьный автобус возит в соседнюю деревню.
А прямо перед закрытой школой — памятник Евдокии Лысенко.
Бывший директор школы Алла Борисовна Москаленко открывает нам школьную дверь. В пустом здании сохранился музей семьи Лысенко. И как будто вся семья вышла нам навстречу: Феодосий, Петр, Явтух, Иван, Василий, Михаил, Степан, Николай, Павел, Андрей, Александр, Анастасия, Явдоха, Анна, Мария, Степанида...
И мама, конечно.
Лысенков до сих пор в селе вспоминают как людей порядочных, работящих, воспитанных, — ведет нас по музею Алла Борисовна. — Макар Несторович даже после коллективизации слыл хозяином — умел и строить, и муровать, и пасеку держал, и ковальское ремесло знал. Колодцы копал на глубину до сорока метров — из многих люди до сих пор воду берут. А Евдокия Даниловна слыла веселым нравом — в работе никогда без песни не обходилась.
В 1933 году умер глава семьи. На руках у матери осталось 16 детей, но в тяжелую голодную годину она не потеряла ни одного. Упросила оставить ей корову, вдову пожалели. А первого сына потеряла, когда голодуха осталась позади. В 1936 году Явтух поехал на Дальний Восток — да и пропал в тайге...
— Все Лысенки вспоминали, как долго плакала мать о сыне, молилась, чтобы вернулся, — продолжает нашу экскурсию Алла Борисовна.
Мы молча стоим напротив сыновьего взвода. Десять потрепанных военных шинелей. Под ними — девять пар сапог. И еще один — Феодосий домой вернулся без ноги.
Читаем их воспоминания — и словно слышим голоса.
Феодосий:
«Помню, как мне ногу оторвало. С минного поля на телеге вывозили, я кричал от боли и от страха. Подошел врач: „Чего кричишь? Без ноги жить и работать можно. Вон солдату глаза выжгло, пусть он кричит“. А я подумал тогда — действительно, кому-то ведь хуже, чем мне. Больше не кричал, терпел молча — стыдно было. Заплакал только раз — когда с фронта вернулся без ноги, мать меня увидела калекой и плакать начала, обнимать, и я заплакал».
Николай:
«Запомнилось, как мы спелую пшеницу тракторами вминали, чтобы врагу не досталась. Страшное было зрелище. Мы, хлеборобы, даже плакали — такой урожай... Трактора затем перегоняли в тыл через Днепр. Я свой перегнать не успел — мост был уже взорван. Тогда разогнался, выскочил из кабины, и трактор в Днепр упал на полном ходу. А я лежал на земле и плакал — и за пшеницей, и за трактором».
Александр:
"Дело было уже в Берлине, я помощник командира взвода управления батареи. Сели, разложили нехитрый перекус — хлеб, тушенка. И вдруг перед нами девочка появилась. Немка, совсем маленькая. Стоит и глазами голодными на меня смотрит. Взял я свой паек да и отдал ей. Она бежать бросилась. Мне, старшему сержанту, пришлось объяснять подчиненным, что она ни в чем не виновата. А солдаты возмутились: «Да ты что, командир, что говоришь такое, разве мы не люди?!»
Никого из братьев уже нет в живых. Последним несколько лет назад умер Степан. Но в селе и окрестностях живут потомки Макаровичей — так в Бровахах называли братьев Лысенко. А для нас поверку у братского школьного мемориала проводит миловидная Яна.
Правнучка Евдокии Даниловны.
Когда началась война, старшему Феодосию исполнилось 30 лет, — рассказывает Яна. — Он работал ездовым, Степан трактористом, Павел пастухом, Василий строителем, Александр самый маленький, 14 лет, в кузнице трудился...
В 1941 году на фронт ушли шестеро старших. Первым — Михаил. Воевал пехотинцем-разведчиком, прошел знаменитый Корсунский котел, получил награду от командования за то, чтобы поджег в деревне штаб фашистов. Под Каневом попал в окружение, потом плен, побег из плена. Долго лежал в госпитале, с 1944 года снова на передовой. Освобождал Украину, Молдавию, Венгрию.
А в бою под Яссами встретил в окопе брата Феодосия. Тот потом вспоминал:
«Иду с сослуживцами в разведку, несу четыре гранаты, автоматные диски, автомат. Сам голодный, уставший. Смотрю — мой брат Михаил в окопе. „Михаил, ты ли это?“ — кричу. „Да, я“ — отвечает. „Живой?“ — спрашиваю. „Живой“ — отвечает брат. Я к нему в окоп, обнял его. Куда и усталость подевалась. Оказалось, я в разведку иду, а он с разведки возвращается. Мне идти нужно, а мы наговориться не могли. Плакали оба...»
Михаил закончил войну под венгерским городом Мишкольц, получив тяжелое ранение в грудь. Победу встретил в ереванском госпитале. Домой вернулся инвалидом и с орденом Славы.
Феодосий шел по его пути. Но не повезло под Будапештом — разведка попала на минное поле, Феодосий потерял ногу.
Петр войну прошел телефонистом, домой вернулся в 1946 году.
Иван защищал Черкасы, Лубны, Ромны и Киев, попал в плен, побывал в концлагере Треблинки, сбежал оттуда, войну закончил в румынском городе Пашканы, где был награжден медалью «За отвагу».
Степан горел в танке под Смоленском, был тяжело ранен в Пруссии, затем получил направление на Дальний Восток. «Но как только прибыл туда, война с Японией закончилась, и дедушка Степан вернулся домой. Он любил говорить, что Лысенки прошли от Курил до Берлина. И это правда», — говорит Яна Лысенко.
Николай, попав на фронт двадцатилетним, повоевал всего месяц — в 1943 году под Житомиром прямым попаданием разорвало пушку-"сорокопятку", семеро солдат погибли на месте, Николай с израненными ногами оказался в госпитале. А потом вернулся домой — первым из большой семьи.
Больше повезло остальным двоим Лысенкам — они не получили тяжелых ранений.
Андрея вывезли на принудительные работы в Германию, через месяц он сбежал, с 1944 года — на фронте. Под Яссами получил ранение и вскоре вернулся домой.
Павла тоже вывезли в Германию, был освобожден 1-м Украинским фронтом и ушел дальше на запад вместе ним.
Василий оказался единственным офицером среди братьев. Старший лейтенант, командир стрелкового взвода, по пути из Украины до Будапешта был трижды ранен, за мужество и героизм награжден орденом Красной Звезды.
Александр воевал связистом, дошел до Берлина. Был награжден медалью «За отвагу» — во время сильных боев несколько раз устранял разрывы линий. «Мой дед — единственный из Лысенков, кто расписался на рейхстаге, — говорит Яна Лысенко. — Все братья всегда этим гордились».
расписался на рейхстаге, — говорит Яна Лысенко. — Все братья всегда этим гордились".
Каждого сына Евдокия Даниловна провожала по-матерински — целовала, пекла хлеб в дорогу, отсыпала с собой горсть родной земли. Потому и вернулись. Пусть пятеро и тяжелыми инвалидами
— Она даже не всех узнавала, — продолжает правнучка. — Предпоследним вернулся Павел. В окно постучал, а у бабушки полный дом военных квартирантов. Она махнула рукой — мол мест нет, иди солдатик. А потом всмотрелась — и разрыдалась. Война братьев разлучила почти на семь лет, заросшие, уставшие, покалеченные — они и сами друг друга не всегда узнавали. А уж когда вернулись в родные Бровахи, начался свадебный бум. Один за другим женились Михаил, Степан, Александр — смеялась и плакала на свадьбах вся большая семья.
Нет, большущая! Ведь у Евдокии Даниловны 36 внуков и более 70 правнуков.
В 1946 году ее пригласили в Киев. Женщина очень испугалась — она и в райцентре никогда не была. «Всю жизнь бабушка вспоминала, как провели ее в большой зал и вручили при всех Золотую звезду матери-героини, — завершает свой светлый рассказ Яна Лысенко. — Бабушка и слова сказать не могла — только плакала и вытирала слезы косынкой. Звание ей дали за десятерых сыновей. Районные статистики почему-то пятерых дочек не учли».
Евдокия Даниловна Лысенко умерла в 1967 году, не дожив месяца до своего 74-летия. А в начале 1980х годов корреспондент «Литературной газеты» Юрий Рост закончил свой репортаж из Бровах призывом: «Воздадим должное матери, вырастившей десятерых солдат и пятерых дочерей. И хорошо бы ей поставить в Бровахах памятник, тем более что росту она была маленького и бронзы на нее уйдет немного».
Директор Днепровского завода Леонид Стромцов, прочитав заметку, написал в редакцию: предприятие готово безвозмездно отлить скульптуру матери. Скульптор Константин Чеканов из Днепропетровска сделал модель. И в 1984 году бронзовую фигуру Евдокии Даниловны установили на постамент. Все ее дочери и сыновья, кроме уже ушедшего Василия, пришли на встречу с матерью. Посадили рядом с ней ивы и тополя...
Преклоним колени и мы.
Светлая память Матери Героине !
Счастливая Мама
Спасибо
Не смогла без слез прочитать историю этой СЕМЬИ. Слава им всем — и матери, вырастившей 16 (!) детей без отца. Всех сыновей отдавшей фронту. Но и счастье было ей великое и просто невозможное — вернулись ВСЕ! Это ли не чудо?