«ОГНЕННЫЙ АНГЕЛ» АНЕЛЯ КЖИВОНЬ
В этот день в 1943 году сражавшаяся с фашистами восемнадцатилетняя девушка пожертвовала за свободу польского народа своей жизнью. Анеля стала единственной женщиной-иностранкой, которая в годы Великой Отечественной войны была посмертно удостоена почётного звания Героя Советского Союза.
Сегодня мы рассказывали о формировании 1-й польской дивизии имени Тадеуша Костюшко. Как раз в ее рядах и сражалась бесстрашная девушка.
В мае 1943 года Анеле Кживонь исполнилось восемнадцать лет. Первые годы войны она провела в эвакуации в городе Канск Красноярского края. Узнав из газеты о том, что началась запись добровольцев в 1-ю Польскую дивизию имени Тадеуша Костюшко, Анеля мгновенно приняла судьбоносное решение.
Вскоре она оказалась в числе первых девушек, вступивших в ряды формирующейся польской части. Летом 1943 года Анеля Кживонь, горевшая желанием бить немецко-фашистских захватчиков, получила воинское звание «рядовая» и была зачислена стрелком женской роты автоматчиков 1-го отдельного женского пехотного батальона имени Эмилии Плятер. В то время им командовал поручик Александр Мац.
Присягу Анеля приняла 15 июля, произнеся: «Приношу торжественную присягу польской земле, залитой кровью, польскому народу, страдающем в гитлеровском ярме. Клянусь, что не запятнаю имя поляка и верно буду служить Родине…»
Проникновенным словам клятвы Анеля Кживонь осталась верной вплоть до самой своей гибели.
Осенью 1943 года 1-й Польской дивизии предстояло воевать в составе 33-й армии Западного фронта. Армией командовал генерал-полковник Василий Гордов, а Западным фронтом – его тёзка, генерал-полковник Соколовский.
Боевое крещение польские солдаты и офицеры приняли 12 октября в бою у Ленино Могилёвской области. Станислав Поплавский был свидетелем этого знаменательного исторического события:
«По сигналу польская пехота покинула траншеи и устремилась в атаку. Впереди шли офицеры, показывая пример бесстрашия. Над головами солдат-знаменосцев развевались на ветру национальные польские знамёна. Внешне зрелище выглядело ярким, волнующим, но боевой опыт подсказывал, что атака ведётся чересчур открыто и прямолинейно. Воины продвигались вперёд решительно, однако артиллерия не смогла подавить все огневые средства врага, особенно на флангах, и гитлеровцы усиливали огонь с каждой минутой…
Казалось, атака поляков захлебнулась: цепи залегли. И вдруг с земли поднялся и бросился в сторону немцев, увлекая за собой солдат, какой-то офицер. Это был, как я потом уточнил, командир батальона майор Бронислав Ляхович. В следующее мгновение прямо у его ног разорвалась мина, и отважный комбат погиб. Он не дошёл всего шести километров до родной деревни, где его ожидала семья.
В командование подразделением вступил заместитель комбата по политчасти поручик Роман Пазиньский, в прошлом рабочий-металлист Домбровского бассейна. Будучи уже дважды раненным, он оставался в строю и теперь с призывом «Вперёд!» поднял солдат для следующего броска. Через несколько минут и его сразила вражеская пуля.
Пал смертью храбрых и командир третьего батальона капитан Владислав Высоцкий, чья доблесть служила примером для подчинённых. Но оставшиеся в живых продолжали стойко вести бой с врагом».
Участие в сражении приняла и Анеля Кживонь. Первый боевой день оказался последним днём её короткой жизни.
Майор был сосредоточен, когда объяснял Анеле задание:
— Штабные документы передадите в Николаевку. По дороге захватите раненых, они ждут на санитарном пункте 2-го полка, отвезёте их в санбат. Шофёр знает. Вопросы есть?
Вопросов не было… Газик петлял, как заяц, на неровной, выбитой танками и орудиями дороге. В кузове машины было темно. Белые повязки смутно отсвечивали в полумраке, некоторые из раненых стонали, не в силах удержаться.
Ветер шуршал брезентом, машина подпрыгивала на ухабах, проваливалась в ямы, кренилась из стороны в сторону и снова подпрыгивала. В такой момент лица раненых цепенели от боли. Гул близких разрывов, смешиваясь со свистом пуль, заглушал их тихие стоны. Иногда казалось, что они разговаривают сами с собой.
Анеля сидела, сжавшись в комочек, на пачке документов, о которых ей говорил майор. Подтянула коленки к подбородку, чтобы больше было места раненым. Боялась пошевельнуться, чтобы не расплескалась горячая вода из фляжки, не пролилась на лицо раненого, тяжело опиравшегося на её плечо — ему нельзя было лежать, мог захлебнуться кровью...
— Как зовут тебя, милая?
— Анеля…
— Счастливое имя. Светлое. Ты – не ангел ли, часом, красавица? А то может, я уже на том свете? — у раненого еще хватило сил пошутить.
— Да на этом, на этом, солдатик. В санбат едем, помогут тебе, будешь еще бить проклятых и жить долго-долго!
Вдруг раздался взрыв, как удар грома. Газик подпрыгнул. Из кабины повалил чёрный дым. Анеля вскочила…
В следующее мгновение девушка, задержавшись у выхода на секунду, чтобы сообразить, что делать в этой обстановке, увидела глаза того паренька, что лежал у неё на плече. Глаза, широко открытые, осмысленные, глядели из-под повязки доверчиво, ожидающе...
Из соседнего укрытия бежали на помощь солдаты. И пока они преодолевали под бомбежкой эту пару сотен огненных метров, тонкие девичьи руки — в огне – снимали с машины раненых…
Анеля успела спасти всех – кроме одного. Когда красноармейцы почти подоспели, машина взорвалась и завалилась, накрыв горящим кузовом последнего раненого с ногами в лубках и силящуюся вытащить его Анелю. Когда сбили пламя и разобрали тлеющие доски борта, все было уже кончено – оба, и боец, и девушка, сгорели заживо…
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 ноября 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом геройство и мужество гражданке Польши, рядовой Войска Польского Анеле Кживонь было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.