21 ноября 1924 года родилась Елена Мухина, в будущем – советская художница, а в годы войны — ленинградская школьница, автор «Блокадного дневника Лены Мухиной».
Елена Мухина родилась в Уфе в семье Владимира и Марии Мухиных. В начале 1930-х годов вместе Елена и с матерью переехали в Ленинград, где Мария заболела и умерла, а саму Елену удочерила её тётя, Елена Бернацкая, работавшая в то время балериной в Ленинградском малом оперном театре. Они жили в доме № 26 по Загородному проспекту, Бернацкую Елена в конечном итоге стала называть матерью.
Вследствие падения с лошади (она увлекалась конным спортом), Бернацкая была вынуждена сменить профессию и работать художником в макетной мастерской того же театра.
К началу Великой Отечественной войны Лена училась в школе № 30. 22 мая 1941 года она начала вести дневник, используя под него записную книжку тёти. С началом Великой Отечественной войны записи в дневнике носили бодрый характер, но в дальнейшем, особенно в связи с блокадой Ленинграда, их характер изменился. В них откровенно и детально описывалась жизнь в осаждённом городе: обстрелы и бомбёжки, крохотные пайки хлеба, холодец из столярного клея, смерть близких людей.
«21 ноября 1941 года
Вот и наступил мой день рождения. Сегодня мне исполнилось 17 лет. Я лежу в кровати с повышенной температурой и пишу. Ака (соседка по квартире — НП) ушла на поиски какого-нибудь масла, крупы или макарон. Когда она придет, неизвестно. Может быть, придет с пустыми руками. Но я и то рада, сегодня утром Ака вручила мне мои 125 гр. хлеба и 200 гр. конфет. Хлеб я уже почти весь съела, что такое 125 гр., это маленький ломтик, а конфеты эти мне надо растянуть на 10 дней».
«2-е января 1942 года
Давно я уже не бралась за перо. Сколько всего произошло за это время. Наступил новый, 1942-й год.
Теперь мы с мамой одни. Ака умерла. Она умерла в день своего рождения, в день, когда ей исполнилось 76 лет. Она умерла вчера, 1-го января, в 9 часов утра. Меня дома в это время как раз не было. Я ходила за хлебом. Когда я пришла из булочной, меня очень удивило, что Ака так тихо лежит. Мама была, как всегда, спокойна внешне и сказала мне, что Ака спит. Мы попили чаю, причем мама отрезала мне от Акиной порции кусочек, сказав, что Ака все равно не съест столько. Потом мама предложила мне пойти вместе с ней в театр за обедом. Я охотно согласилась, потому что мне было страшно одной оставаться с Акой. А вдруг она умрет, что я буду делать. Я даже боялась, что мама попросит меня поухаживать за Акой, пока она будет ходить. А мне не хотелось даже подходить к Аке, потому что мне было очень тяжело видеть, как она умирает. Я привыкла видеть Аку на ногах, дорогую, милую, хлопотливую старушку, всегда она была чем-нибудь занята. А тут вдруг Ака лежит беспомощная, худая как скелет и такая бессильная, что даже ничего у ней в руке не держалось.
Такую Аку я не хотела видеть, и поэтому я охотно пошла вместе с мамой. Мама закрыла дверь на ключ и отнесла его в комнату к Саше.
— Мама, зачем же ты Аку-то закрыла, а вдруг ей что-нибудь будет нужно.
Но мама мне ответила, что Аке уже больше ничего не нужно. Что Ака умерла.
— Когда?
— Пока ты была за хлебом. Я нарочно тебя увела.
— Да что ты, мама, я бы и сама не осталась бы одна в комнате с мертвой. А простилась она с тобой?
— Нет, она уже ничего не соображала.
Итак, я узнала, что Аки уже более не существует, что Аки уже нет.
По словам мамы, она умерла очень тихо. Как замерла. Похрипела, похрипела и затихла. А перед этим, в новогоднюю ночь, ей было очень плохо, и мама все время подходила к ней. Я же спала, но сквозь сон я слышала, как кто-то мучительно стонет».
7 февраля 1942 года скончалась Бернацкая.
«8/II
Вчера утром умерла мама. Я осталась одна».
Последняя запись в дневнике датирована 25 мая 1942 года:
«Сегодня уже 25 мая. На днях я уеду. Сегодня идет первый эшелон. Киса сказала, что не исключена возможность, что я уеду завтра или послезавтра. Но я настолько уже ослабла, что мне все безразлично. Мозг мой уже ни на что не реагирует, я живу как в полусне. С каждым днем я слабею все больше и больше, остатки моих сил с каждым часом иссякают. Полное отсутствие энергии. Даже весть о скором отъезде не производит на меня никакого впечатления. Честное слово, прямо смешно, ведь я не какой-нибудь инвалид, не старик или старуха, ведь я молодая девушка, у которой все впереди. Ведь я счастливая, ведь я скоро уеду. А между тем посмотрю на себя, на что я стала похожа. Безразличный, тоскливый взгляд, походка как у инвалида 3-ей степени, едва ковыляю, трудно на 3 ступеньки подняться. И это все не выдумка и не преувеличение, я сама себя не узнаю. Прямо смех сквозь слезы. Раньше бывало, ну месяц тому назад, я днем остро чувствовала голод и у меня развивалась энергия, чтобы добыть что-нибудь поесть. Из-за лишнего куска хлеба там ещё чего-нибудь съестного я готова была идти хоть на край света, а сейчас я почти не чувствую голода, я вообще ничего не чувствую. Я уже привыкла, но почему я с каждым днем все слабею и слабею. Неужели же человек не может жить на одном хлебе. Странно».
В начале июня 1942 года в истощённом состоянии Лена Мухина была эвакуирована в Горький. Поступила в фабрично-заводское училище, училась на мукомола. Осенью 1945 года вернулась в Ленинград, поступила в Ленинградское художественно-промышленное училище. В 1948 году, после получения профессии мастера мозаичных работ, была направлена мозаичником в СУ-4 Треста «Ленотделгражданстрой». В январе 1949 года устроилась работать на Ленинградскую зеркальную фабрику, где создавала по своим эскизам зеркала. После сокращения попыталась продолжить учёбу, но в силу того, что жилья в Ленинграде она лишилась, снять квартиру не могла из-за отсутствия средств, а мест в общежитиях не было, она по направлению Главного управления мукомольной промышленности Министерства заготовок СССР уехала в Ярославль, а оттуда в город Щербаков. Однако в марте 1950 года завербовалась на строительство Южно-Кузбасской ГРЭС. Работала чернорабочей, потом художником-оформителем. В 1952 году, после окончания срока трудового договора, переехала к родственникам в Москву. 15 лет работала на Кунцевском механическом заводе, а потом на Кунцевской фабрике художественной галантереи художницей-копировщицей по росписи тканей. На пенсию вышла по состоянию здоровья. Скончалась в Москве 5 августа 1991 года.
😢❤️